Не диагноз, а отличие: Как жить и работать людям с ментальными особенностями

В сериале «Нетипичный» (Atypical) 18-летний юноша с расстройством аутистического спектра, несмотря на сложности с координацией тела и общением с людьми, находит дело по душе, когда совмещает увлечение Антарктикой, внимание к деталям и талант к рисованию. Экоактивистке Грете Тунберг проявления аутизма помогают в отстаивании своих убеждений. Миллиардеру Ричарду Брэнсону дислексия не помешала основать несколько успешных бизнесов. Многократный олимпийский чемпион по плаванию Майкл Фелпс с девяти лет тренировался часами, чтобы развить концентрацию и самодисциплину, нарушенные из-за синдрома дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ). А живущая с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) Эмили Раммант помогла своему мужу Петеру Ампе дописать книгу «Нейроотличные: Как жить, используя сильные стороны ваших ментальных особенностей».

В этой статье мы поговорим о том, как СДВГ, ОКР и другие особенности могут способствовать успеху в работе. Мы попросили Анну Лукиянову, написавшей книгу о жизни с ОКР, и Дашу Завьялову, которая описала жизнь с пограничным расстройством личности, рассказать о собственном опыте адаптации.

Жизнь в спектре

Классификация психических особенностей основана на наборах симптомов, так как это упрощает работу специалистов, но реальная картина зачастую гораздо сложнее. Вполне возможно, что у вас нет подтвержденного диагноза, но вы замечаете за собой повторяющееся поведение, которое вызывает сложности в работе: неспособность долго держать концентрацию или навязчивые мысли. Может быть, вы слишком ранимы или вам нужно больше времени, чтобы усвоить информацию. Если вы чувствуете, что отличаетесь от других, но не можете объяснить происходящее даже себе, то есть вероятность, что вы находитесь в левой части спектра.

Спектром в контексте психологического здоровья называют широкий диапазон ментальных особенностей. Если симптомы выражены ярко и легко диагностируются, то говорят, что человек находится в правой части спектра. По статистике авторов книги в этой группе собралась приблизительно четверть населения мира.

Показатели нейроразнообразия:

• у 5–7% жителей Земли наблюдается дислексия;
• 6,5% детей младшего школьного возраста имеют диагноз СДВГ;
• 0,6–1,1% населения живут с аутизмом;
• у 2% людей фиксируются навязчивые состояния или ОКР.

Левую часть спектра нейроразнообразия редко обсуждают, поскольку симптомы выражены недостаточно для постановки диагноза, хотя они ощутимо влияют на жизнь. Человек может чувствовать, что отличается от других, но не понимать как и почему. Ему может казаться, что он недостаточно хороший работник, раз испытывает трудности в общении, повышенную чувствительность к критике и постоянную тревогу. И ему вряд ли придет в голову задуматься, что на самом деле он обладает атипичным мозгом, а вместе с тем креативностью и оригинальным мышлением.

Поэтому первый шаг к успешной реализации в профессии — признание своего отличия и понимание того, что отклонение от нормы может стать преимуществом. И начинать всегда лучше с формулировок.

ОКР: внимание к деталям

ОКР — состояние, при котором с разной интенсивностью проявляется навязчивая потребность в непрактичных действиях: от легких мелочей до серьезных ритуалов. Например, персонаж Джека Николсона из фильма «Лучше не бывает» часто проверяет замок и выбрасывает мыло после разового использования. А Шелдон Купер из сериала «Теория большого взрыва» всегда трижды стучит в дверь. О признаках ОКР можно говорить, если вы:

• испытываете страх перед вирусами или бактериями;
• регулярно закупаете в больших объемах чистящие средства или носовые платки;
• проверяете заперта ли дверь, выключена ли плита и вынуты ли электроприборы из розетки;
• пересчитываете тротуарную или потолочную плитку;
• вы суеверны и видите связь между вещами и своими представлениями о них, например: избегаете определенных дат или времени дня, верите в счастливые и несчастливые числа и цвета и тд.

В повседневной жизни навязчивые ритуалы могут сильно затруднять жизнь, но обратная сторона такой концентрации на деталях — высокая внимательность и аккуратность. Идеальная рабочая среда для человека с ОКР — это место, где его особенности используются как талант, и где коллектив поддерживает и ценит его уникальный взгляд на мир. Например, стремление контролировать окружающий мир может сделать человека отличным сотрудником службы безопасности или врачом.

Аня Лукиянова, интернет-маркетолог издательской группы «Альпина», автор книги «Это не лечится»:

Я знала, что со мной что-то не так лет с пяти, а конкретный диагноз «ОКР» мне поставили в 25 лет в психоневрологическом диспансере, куда меня отвела подруга. На тот момент я работала в офисе и совершала разные ритуалы, чтобы побороть свои тревожные мысли. Я все время переживала, что кто-то из коллег обратит внимание на мое поведение. Плюс добираться до офиса было непросто, нужно было выходить сильно заранее, потому что были свои ритуалы в дороге, например, сделать десять шагов назад, пять шагов вперед, а потом снова десять назад.

До встречи с врачом я была уверена, что мне нужно скрываться ото всех, иначе меня навсегда закроют в психбольнице. Постановка диагноза стала большим облегчением. Я наконец смогла поделиться большим секретом и узнала, что ОКР — вполне известное науке заболевание с готовыми методами лечения.

Я работала с психологом на фоне медикаментозной терапии. И если раньше я страдала проявлениями ОКР 90% времени, то сейчас этот показатель снизился до 5%. Плюс я научилась использовать свои сильные стороны. Из-за высокой тревожности, которая никогда меня не покидает, я гиперответственный человек. Невозможно представить, чтобы я что-то не сделала, сдала не вовремя или не перепроверила несколько раз. Поэтому я очень продуктивна и у руководства не возникает со мной проблем.

К сожалению, из-за высокой продуктивности я сильно устаю. Когда я это поняла, то перешла на удаленную работу, поэтому могу выделить 15-20 минут в течение дня, чтобы поспать и снять напряжение. Но настолько комфортную деятельность, как сейчас, я искала долго. До «Альпины» я не решалась никому рассказать о своем диагнозе. Мне повезло, что в издательстве работают очень осознанные и прогрессивные люди, которым я не стесняюсь сказать, что в определенное время рабочего дня мне нужно попасть к психологу. Я знаю, что меня поймут и поддержат.

В связи с тревожностью, я давно на всех чатах отключила любые уведомления. Проверяю их по своему графику, примерно раз в час, и никто меня в этом не укоряет. Еще я могу обсуждать не только технические рабочие моменты, но и эмоциональные. Например, сказать: вы знаете, меня очень фрустрирует и тревожит, что я не получаю обратной связи, или что мои задачи стоят и проверяются таким-то образом, а мне было бы удобнее, чтобы они стояли и проверялись по-другому. И это тоже будет принято во внимание. Понимающий коллектив очень облегчает жизнь человека с ОКР.

Моя ответственность положительно сказалась и на моей писательской деятельности. Когда всю жизнь заставляешь себя что-то делать, уже не ждешь вдохновения. И когда у тебя в жизни практически не было безоблачных моментов, ты можешь работать в любом состоянии.

СДВГ: способность концентрироваться на интересном

Книгу «Нейроотличные» Петер Ампе начал писать, чтобы помочь людям с ментальным разнообразием найти формулу рабочего успеха. Но из-за СДВГ ему никак не удавалось ее закончить. В голове человека с проявлениями синдрома дефицита внимания и гиперактивности всегда рой идей и мыслей, напоминающий блох, снующих туда-сюда.

Из-за постоянной перенастройки внимания, таким людям трудно прилагать усилия в течение долгого времени и удерживать внимание на чем-то одном. Зато они очень креативны, гибко мыслят и нестандартно справляются с кризисными ситуациями, получая удовольствие от поиска решения. А еще, несмотря на сложности с усидчивостью, человек с СДВГ способен длительно фокусироваться на по-настоящему интересном и захватывающем деле.

Питер Ампе вывел собственную формулу успеха для людей, страдающих СДВГ разной интенсивности: разнообразие + дедлайны + свободная рабочая среда

• Вместо постоянного места работы за одним столом, таким людям подойдет свободное перемещение от клиента к клиенту, или быстрое переключение между разными задачами.
• Рутинная работа смертельно скучна для человека с СДВГ, но отсутствие четких сроков смертельно для любых рабочих проектов. Лучше всего работать с конкретными сроками над не рутинными задачами.
• Людям с СДВГ не стоит ограничивать себя графиком. Они умеют лучше других погружаться в состояние потока: если их что-то действительно интересует, то работать могут и по ночам.
• Дедлайн, кризис, сложная ситуация — противоядие от прокрастинации для людей с СДВГ. Они нужны, чтобы начать действовать и успокоить голову.

Если объединить в одном месте неугомонность, умение быть многозадачным, готовность рисковать и социальную активность, можно получить работу мечты.

Аутизм: структурное мышление

У Франца Кафки, Ван Гога, Генри Форда, Эйнштейна и Моцарта проявлялись признаки аутизма, но в то время термина «расстройство аутического спектра» (РАС) еще не существовало. Сегодня же аутизм легко диагностировать.

Мозг человека с расстройством аутического спектра иначе обрабатывает информацию, что приводит к сложности сенсорного восприятия и ощущения себя в пространстве, и затем к некой скованности и дискоммуникации с другими людьми. Еще люди с аутизмом не любят неожиданных гостей и изменений в планах, предпочитают четко структурированную работу и склонны мечтать.

В то же время люди с РАС обладают исключительной памятью, вниманием к деталям и умением видеть закономерности. И этим пользуется бизнес: например, технологические компании TRplus и Passwerk привлекают людей с аутизмом к программированию и бизнес-анализу из-за их способности мыслить логически и видеть взаимосвязи между фактами. Еще у людей с РАС, как правило, есть особый жизненный интерес, порой неочевидный даже им самим.

Формула успеха в случае с РАС такая: уникальный интерес + особый дар + подходящая рабочая среда

• Уникальный интерес — это род занятий, который глубоко занимает человека с РАС, но если он бессознательный и его сложно самостоятельно определить, то можно обратиться к друзьям или родителям. Со стороны уникальный интерес всегда заметнее.
• К дарам относят чувствительность к звукам, хорошо развитое пространственное мышление, точную память, обширный словарный запас и нацеленность на эффективное решение проблем.
• Что касается рабочей среды, то для людей с РАС подойдет место, где будут востребованы их таланты, от склонности систематизировать до речевой одаренности и выраженному чувству справедливости. Ученые, историки, журналисты и исследователи, библиотекари и судмедэксперты, юристы и трейдеры — в зависимости от уникального интереса, человек с РАС способен найти себя в любой сфере.

ПРЛ: эмпатия

Еще один виток ментального разнообразия — пограничное расстройство личности (ПРЛ). По словам нашего автора Даши Завьяловой, при ПРЛ ты живешь как будто без кожи, поэтому любая негативная ситуация — непонимание, конфликт, обидное слово — ощущается как сильнейшая катастрофа, как близость реальной смерти.

Маленькой Даше нравилось отличаться от других, ей казалось, что она особенная. Однако в младшей школе, когда началась первая серьезная социализация, она начала испытывать непроходящее чувство опасности из-за того, что иначе общается, иначе учится, иначе решает задачи.

Даша Завьялова, автор книги «Мы живем на Сатурне» и профессиональный редактор:

Поворотным моментом стал правильный диагноз, изучение природы своего расстройства и полтора года в терапии с очень хорошим специалистом. За это время я почти полностью переучилась взаимодействовать с собой и другими. Сейчас постоянный стресс и ощущение жизни на грани катастрофы стали ощутимо меньше, хотя я знаю, что насовсем они никогда не уйдут.

Уже несколько лет я отучаю себя от двух вещей — решать задачи за других и смешивать деловое и личное. В теории я могу прекрасно объяснить, почему делегирование и доверие — это хорошо и для работы, и для отношений, а микроменеджмент и гиперконтроль — плохо. На практике у меня постоянно тянутся руки поправить всё самой, потому что мне кажется, что человек обидится, если я три раза подряд буду просить доделывать мелочи. А если кто-то обиделся — это ужас-ужас и та самая катастрофа.

С другой стороны я хорошо понимаю, как один и тот же проект видят разные люди — владелец, читатель, партнер, пиарщик, представитель СМИ, дизайнер, верстальщик — и быстро переключаюсь с одной точки зрения на другую. Когда начинаешь работать над новым сайтом, продуктом, услугой, книгой, то в процессе изучения вопроса как бы пробегаешь «игру» от лица всех, кто в этом проекте заинтересован — а потом начинаешь складывать, сращивать и сколачивать воедино.

Есть такая штука, как «парадокс пограничной эмпатии»: хотя у нас нарушены все мыслимые и немыслимые законы межличностных отношений, одновременно с этим эмпатия развивается чрезвычайно сильно. Когда-то я преподавала иностранные языки и мне несколько раз передавали «трудных» учеников, порой совсем маленьких или, наоборот, преклонного возраста, а иногда и с особенностями развития. Мы прекрасно ладили. Сейчас эмпатия очень помогает в работе, где надо понимать и координировать действия других.

Еще у меня был опыт работы в топ-менеджменте, который мне не понравился. Там, как в горах — холодно и одиноко. Через три месяца я пришла к генеральному директору и попросила снять меня оттуда. Мне важно, чтобы люди были рядом, а не где-то внизу у подножия горы. И обязательно — чувствовать, что есть еще один «взрослый»: не для помощи или разделения ответственности, а просто чтобы он был.

Сейчас я работаю редактором и считаю, что моя работа мне идеально подходит: постоянное переключение на разные роли и управление разноплановыми процессами не дает заскучать. Умение переключаться — это наживное дело для редактора. Но человеку с ПРЛ полное погружение в мир другой личности дается проще. Правда, это стоит делать после терапии: только работа над собой может превратить истерическое поведение в суперсилу.

Когда я писала книгу, мне было сложно проживать каждое собственное воспоминание и каждую чужую ситуацию — я много плакала. Когда плачешь по несколько раз за сутки, очень устаешь. Но непосредственно работа над книгой, как над проектом, далась очень легко: сам процесс был в новинку, а незнакомые и непонятные процессы очень интригуют и привлекают меня, и я верила, что другим людям это будет полезно и интересно.

Мне повезло и с компаниями, и со временем, в котором я живу. Сейчас есть тренд на заботу о себе и других, а главное — на открытое обсуждение таких вещей. Поэтому я могу свободно говорить: вот у меня такое расстройство, в нем такие-то минусы, но и такие-то плюсы — если сработаемся, буду рада. И срабатываемся...

Когда даешь людям понять, что осознаешь весь ворох своих потребностей, что работаешь над проблемами, что ты в терапии, тебе в ответ часто рассказывают об аналогичном опыте. И меня это радует. Пусть человек изначально чуть более проблемный, чем условно «нормальный» — но он знает себя и работает над собой. Гораздо приятнее и надежнее сотрудничать именно с таким, а не с тем, который говорит: «А я вот нормальный и к этим вашим психологам не хожу!» И думаешь: он здоровый и просто невоспитанный — или у него еще больше проблем, чем у меня?

В поиске идеальной работы

Получится ли нейроотличному человеку реализовать заложенный потенциал или нет, зависит не только от личных качеств, но и от правильного выбора коллег и компании. Чтобы достичь успеха, важно окружить себя людьми, которые компенсируют слабости и создают благоприятную среду для поддержки достоинств.

Именно поэтому в книге «Нейроотличные: Как жить, используя сильные стороны ваших ментальных особенностей» Петер Ампе и Эмили Раммант уделили внимание не только тому, как найти свои сильные стороны и принять их, но и подробному описанию среды, подходящей для каждого нейропсихологического направления. Такую среду можно найти в новой компании, если понимать, что спрашивать на собеседовании. Или создать самому на текущем месте работы, если найти силы и правильные слова для разговора с руководителем.

А если вы руководитель, то, наверное, уже знаете, что не бывает футбольных команд из 11 защитников. Самые эффективные команды состоят из людей с разными талантами и достоинствами. И задача капитана создать благоприятные условия для развития каждого игрока.