Бровеносец в потемках: реальность в анекдотах эпохи Брежнева
Анекдот — короткая история с неожиданной и чаще всего комедийной развязкой. Произведения в этом жанре устного творчества возникают задолго до нашей эры и нередко содержат важные подробности о времени своего создания, культуре и обществе. Анекдот расцветает в пространстве несвободы: с его помощью инакомыслящие граждане авторитарных стран выражают то, о чем страшно, опасно, а порой и невозможно говорить напрямую. Так оформляется советский политический анекдот: как пишет исследователь Михаил Мельниченко, «советская власть позаботилась о политизации всех сфер общественной жизни, дав тем самым большинству городского населения необходимые для понимания анекдотов знания».
Анекдоты эпохи правления Леонида Брежнева (1964–1982 годы) лучше всего зафиксированы в письменных источниках, а потому могут считаться образцом жанра. В это же время формируется корпус сюжетов о советской повседневности, который продолжил существовать и в постсоветское время: рассказчик, например, мог сохранить основную канву, заменив Брежнева на Ельцина. В своей книге «Кратчайшая история Советского Союза» историк Шейла Фицпатрик очень кратко останавливается на феномене позднесоветского анекдота, а в этой статье мы постарались описать его более подробно.
Брежнев — герой анекдота
Каждый советский вождь как герой анекдота обладает определенным набором личных качеств и свойств — как внешних, так и поведенческих. Например, Сталин в анекдотах представал жестоким, непредсказуемым и подозрительным, но при этом высмеивались его акцент, усы и курение трубки. Анекдотический Хрущев был деятельным, недалеким, вспыльчивым приверженцем масштабных, но бессмысленных проектов.
Женщина-патриотка родила троих и назвала их Никита, Спутник и Родина. Приходит к ней соседка и видит картину: Никита кричит, Спутник пищит, а Родина плачет.
Леонид Ильич Брежнев пришел к власти в 1964 году, и его образ в народном фольклоре сформировался не сразу. В этом анекдоте второй половины шестидесятых Брежнева нет, а героем является отправленный в отставку Хрущев. который звонит в обобщенный Центральный комитет партии:
После отставки Хрущева кто-то ночью позвонил в ЦК: — Ага, а у вас мяса нет!
— Брось, Никита: при тебе и хлеба не было!
По определению президента США Ричарда Никсона, в начале правления Брежнев-лидер был «властным, честолюбивым и беспощадным», хотя народ воспринимал генсека как изворотливого прагматика, не отличавшегося эрудицией.
Секретарь Брежнева предлагает ему вставить в речь цитату из Маркса, но генсек его останавливает: «Ну зачем это? Кто поверит, что Леня Брежнев читал Маркса?»
Согласно исследованию корпуса советских политических анекдотов, из 273 политических анекдотов советской эпохи 46 связаны с эпохой Брежнева и подавляющее большинство из них отражает личные качества лидера. В анекдотах «поздний» Брежнев представал невежественным и некомпетентным по сравнению со своими предшественниками
Армянское радио спрашивают: «Что стало с тем бревном, которое Ленин таскал на субботнике?» Радио отвечает: «Оно обросло бровями и теперь торчит в Кремле»
Во многих шутках также высмеивают тщеславие Брежнева, в частности его любовь к орденам: к концу жизни вождю было вручено 114 различных наград, включая в том числе восемь орденов Ленина, орден Победы и пять золотых звезд Героя Советского Союза.
Брежнев наблюдает сцену: старушка подходит к постаменту с его бюстом, где на груди две, а не четыре Звезды Героя, и долго стоит, глядя на бюст.
Брежнев подумал: «Наверное, считает. Но теперь-то их у меня уже четыре. Ясно, что недосчитается». Подходит к старушке и спрашивает: — Что, бабушка, чего-то здесь не хватает?
— Да, милый, да!
— И чего же?
— Оградки, милый, оградки!
Целый пласт анекдотов посвящен продолжительности правления Брежнева и стремительно увеличивающемуся среднему возрасту членов Политбюро.
При Ленине было как в туннеле: кругом тьма, впереди свет.
При Сталине — как в автобусе: один ведет, половина сидит, остальные трясутся.
При Хрущеве — как в цирке: один говорит, все смеются.
При Брежневе — как в кино: все ждут конца сеанса.
Ироничные высказывание о застое
Шейла Фицпатрик напоминает, что в период застоя СССР впервые достиг военного паритета с США и на равных конкурировал с Америкой за влияние в развивающихся странах. Советский Союз превратился в крупнейшего экспортера нефти, его ВНП продолжал расти и в начале 1970-х годов как никогда близко подошел к американским показателям. Перед советскими людьми не стояла проблема безработицы, стоимость недвижимости и продуктов удерживалась на низком уровне, показатели потребительского благосостояния росли.
Все начало меняться с середины 1970-х, когда экономика пошла под откос: темпы роста советского ВНП упали с почти 5% в год в 1960-е до 2–3% в 1970-е, а в 1980-е опустились ниже 2%. Изменения в экономике отразились в народном творчестве.
Середина 1970-х годов XX века. Идет интеллигент: пиджак, галстук, университетский ромбик, значок «Изобретатель СССР».
Вдруг ему по морде: бух, бамс!
Он: «А-я-я-яй! За что?!» Сопли утирает.
А ему: «Ты зачем, гад, СССР изобрел?!»
Повышение уровня жизни в начале правления Брежнева породило ожидания дальнейшего роста, подстегнутые некоторой осведомленностью об условиях жизни на Западе. С конца семидесятых годов в обществе постепенно нарастало разочарование: неэффективность экономики становилась все более заметной, память о хрущевской оттепели сменилась «свободой на кухне».
— Что будут делать наши министры, если их поселить в Сахаре?
— Семьдесят лет будут наблюдать миражи, а потом — введут талоны на песок.
В отсутствии мотивации падала производительность труда. Население приняло негласную сделку с властью, сформулированную так: «Они делают вид, что нам платят, мы делаем вид, что работаем». Молодежь не соглашалась расценивать обстановку в стране как стабильную, она воспринимала ее как «оцепенение» или, как позже охарактеризовал этот период Михаил Горбачев, «застой».
Приходит человек в поликлинику и просит записать его к врачу «ухо-глаз». «Но такого врача не существует. Что вас беспокоит?» — «Понимаете, я постоянно слышу одно, а вижу совсем другое».
Повседневная жизнь людей в анекдотах
Шейла Фицпатрик пишет, что рядовому советскому гражданину в брежневские годы как будто не приходилось жаловаться на жизнь. В стране действовал гарантированный минимальный размер оплаты труда, увеличились пенсии, социальное расслоение сократилось и в целом в обществе стремились к равноправию. Специалисты с образованием, которые являлись членами коммунистической партии, могли рассчитывать на пригородную дачу, небольшую городскую квартиру, путешествия за рубеж, доступ к импортным предметам роскоши и автомобиль.
Но когда в конце 1960-х рост уровня жизни замедлился, у людей, чьи ожидания в предыдущие десятилетия так резко возросли, появилась масса поводов для недовольства.
Продовольственный магазин. К прилавку мясного отдела подходит покупатель.
— У вас рыбы нет?
— Гражданин, у нас мяса нет! А рыбы нет в рыбном отделе.
В среде интеллигенции воцарилось чувство неудовлетворенности. Оптимизм испарился, и конец ему положило вторжение в Чехословакию в 1968 году. «Надежды интеллектуалов на духовное лидерство рассыпались прахом; им казалось, что общество становится все более материалистическим. Но и люди с материальными устремлениями тоже были недовольны», — пишет историк Шейла Фицпатрик.
Вопрос Армянскому радио: «Какая разница между братской помощью и агрессией?»
Ответ: «Братская помощь — это когда пятеро темной ночью бросаются на одного, а агрессия — когда один среди бела дня бросается на пятерых».
Важным фактором была разница в уровне жизни и материальном обеспечении жителей Москвы и других крупных городов по сравнению с жителями периферии и национальных республик.
Никсон спрашивает Брежнева:
— Как вам удается организовать плановое централизованное снабжение такой огромной страны?
— Все везем в Москву, а оттуда сами развозят.
Спустя десятилетие мало кто из советских граждан понимал, почему «исполнять интернациональный долг» в 1979 году советских солдат отправили в Афганистан.
Картер спрашивает Брежнева во время встречи в Вене:
— Почему ваши войска вошли в Афганистан?
— Потому что начинается на «А»!
— Разве этого достаточно для вторжения в суверенную страну?
— А мы их по алфавиту!
Экономический кризис постепенно углублялся, и в стране начала формироваться теневая экономика, что привело к усилению расслоения общества. Большая часть граждан жила при дефиците, ожидая, что необходимые для жизни товары «выбросят» на рынок или кто-то из знакомых принесет (то есть украдет) с предприятия. Советские граждане с высоким общественным статусом или имевшие доступ к блату жили, по советским меркам, в роскоши и комфорте.
Едет Брежнев не черной машине с номером «00-01». Вдруг его машину обгоняет такая же с «00-00». «Догнать нахала!» — командует Брежнев. Догоняют. Выходит прилично одетый мужчина. «Ты кто такой?» — спрашивает Леонид Ильич. — «Директор мясокомбината». — «А знаешь, кто я?» — «Не знаю. Но, судя по номеру машины, тоже неплохо устроился».
Советский городской интеллигент превратился в пессимиста, слушающего грустные песни Булата Окуджавы и рассказывающего политически рискованные, но при этом пропитанные самоиронией анекдоты вроде этого:
Слушатель: «Скажите, есть ли жизнь на Луне?»
Политинформатор: «Нет, товарищ, советские космонавты не обнаружили на Луне никаких признаков жизни».
Слушатель (грустно): «Что, и там нет?»
Политические анекдоты
По мере роста подозрительности советской власти «политическими» стали считаться анекдоты, которые раньше воспринимались вполне безобидными. В 1980-е годы за анекдот, который могли счесть клеветой на советский строй, рассказчик мог получить три года лагерей или больше.
Объявлен конкурс на лучший политический анекдот. Первая премия — 25 лет.
У Брежнева спрашивают: «Леонид Ильич, какое у вас хобби?» — «Я собираю анекдоты о себе». — «И много удалось собрать?» — «Два с половиной лагеря».
Шейла Фицпатрик отмечает, что во время правления Брежнева режим ужесточился, особенно по сравнению с хрущевской оттепелью: власти отказались от бессистемного террора, но прибегали к точечным репрессиям за нежелательные поступки, например, за антисоветскую агитацию, наказывали не только «преступника», но и всю его семью.
Брежнев и Никсон со своими телохранителями стоят возле Ниагарского водопада. Они решили испытать телохранителей, и каждый приказывает своему прыгнуть в водопад. Американец отказывается: «У меня семья, дети!» Русский бросается не раздумывая, но в последний момент его перехватывают. «Как вы решились на это?» — спрашивают его пораженный Никсон. «У меня семья, дети!..»
В тоталитарных условиях люди прибегали к анекдотам как к способу зафиксировать опыт и поделиться им с окружающими. Они также служили средством психологической защиты несвободных людей. Насмешка над угнетающей реальностью давала народу ощущение свободы и реванша по отношению к власти.
Ввели четвертую программу телевидения. В первый же день гражданин сел к телевизору, включил первую программу и увидел, что по ней выступает Брежнев. Переключил на вторую — то же самое. На третью — опять Брежнев. Переключил на четвертую. Там сидит полковник КГБ и грозит пальцем: «Допереключаешься!»
По словам историка Владимира Тольца, анекдот является «фиксацией советского и досоветского прошлого и постсоветского настоящего русской и мировой истории», и в этом качестве особенно ценен для современного читателя. Чтобы познакомиться с другими аспектами жизни советского человека, читайте книгу Шейлы Фицпатрик «Кратчайшая история Советского Союза».