по 7 октября
Привет!
Мы подвели итоги конкурса «Портрет учителя». Победительница — Кадрия Хабибуллина с историей об учительнице немецкого языка Маргарите Ивановне.
Благодарим всех участников конкурса — мы с интересом прочитали все истории и ваши отзывы. Очень рады, что было не только много текстов, но и много теплых эмоций.
В завершение конкурса публикуем целиком историю Кадрии, которую мы посчитали одной из самых трогательных и светлых.
***
Ее небрежно намазанная красная помада в сочетании с красными балетками всегда привлекали мое внимание. Первые 15 минут урока я залипала на губах, а следующие 15 на балетках. Между сморщенных губ, края которых были беспощадно замазаны красной помадой, виднелись желтоватые зубы. Девчонки всегда посмеивались над ее макияжем, а я понимала, что всему виной тремор, который особенно ярко проявлялся, когда она держала в руках учебник. Зато красные бархатные балетки идеально смотрелись на ее стройных ножках. Фрау Маргарита — так мы называли между собой эту на вид хрупкую 80-летнюю учительницу немецкого языка. Маргарита Ивановна была бессменным долгожителем нашей школы, из той породы учителей, кто приходил в профессию один раз и на всю жизнь. Материал она давала всегда четко, понятно и кратко. Ну и спрашивала с нас мама не горюй... зато даже сейчас я бегло читаю на немецком. Даже учебники мы заказывали специальные, потому что то, что предлагала школьная программа, ее не устраивало.
Седые редкие волосы она собирала в пучок, а на блузу или пиджак всегда прикалывала броши. Ходила чуть сгорбившись, но при этом никогда не теряя достоинства. Подростки, мы, конечно же, иногда подшучивали над ее внешним видом, и над тем, что иногда она могла так уйти в текст, что не замечала вокруг вообще ничего. Звенел звонок на перемену, мы собирали портфели, но не решались вставать, а она продолжала читать материал. Однажды в школе объявили тревогу, и все должны были срочно выйти на улицу... к нам даже заглянул кто-то из прибывших служб спасения. Человек в форме открыл дверь и замер: мы сидели и слушали, что рассказывала нам наша фрау. Она посмотрела на него так, как будто какой-то шкодник сорвал урок.
— Извините, всем на выход! Тревога! — Сказал спасатель.
На что наша монументальная фрау заметила: «Мы сейчас дочитаем и выйдем». Лицо пожарного отразило тогда всю боль мира. Нашу железную леди боялись все, даже директор. При виде нее он вытягивался по струнке, а когда она заходила в класс, все замолкали.
И лишь однажды она позвонила себе слабость. Это было начало осени. Она вошла в класс как-то совсем тихо, не подняла как обычно на нас глаза, не улыбнулась. Волосы неряшливо торчали по сторонам, на блузке не было брошки, а на ногах вместо аккуратных туфель или моих любимых красных балеток были сапоги. Она прошла к столу.
— Setzen Sie bitte, Kinder! — Сказала тихо, и также незаметно села на стул. Положила наш классный журнал на стол и уставилась в одну точку. Мы молчали. Двоечники с Камчатки начали посмеиваться. А потом она тихо сказала:
— Вчера вечером умер мой муж. Мы должны были на выходных ехать на дачу и собирать груши... Простите ребята, сегодня урока не получится.
Наша староста тут же вскочила и предложила проводить ее домой.
— Нет, детонька. Не надо. Он в морге. Я не могу сейчас быть одна... — Ее голос дрогнул. И даже самые заядлые двоечники как-то вжались в спинки стульев. Класс молчал.
Она сглотнула, вытерла выкатившуюся слезу и сказала: «А давайте я расскажу вам что-нибудь интересное из своей жизни? Из нашей с Витей жизни? Он ведь мне так однажды и сказал, чтобы когда его не станет, я не плакала, а рассказала о нем своим ученикам...»
Я не забуду этот урок никогда. Класс то затихал, то взрывался смехом, то отовсюду летели вопросы... Муж нашей железной фрау, оказывается увел ее из под венца у какого-то немецкого графа. Мы так и не поняли, как простому инженеру удалось осуществить этот план. А потом она рассказывала нам, как они покоряли горы, и чуть не попали под лавину, и как катались на слонах в Индии и не долго не могли слезть с него. Прозвенел звонок на перемену, но тогда никто из нас даже не подумал вскочить, пока она сама не стала нас подгонять.
Это был лучший урок за всю мою жизнь.
Маргариты Ивановны давно нет, а ее образ я до сих пор храню в сердце.