Всё не то, чем кажется: 7 новинок прозы для летнего чтения
Лето — самое время читать художественную прозу. Погода манит на улицу, а парки, скверы, пляжи и дачные участки идеально подходят для того, чтобы с головой погрузиться в какую-нибудь интересную историю. Мы подготовили для вас подборку новинок издательства «Альпина.Проза», которые станут прекрасным летним чтением.
Типичный герой Элтанг, русский писатель Радин становится невольным участником очень запутанной истории, связанной с миром современного искусства. Здесь шесть рассказчиков (предельно ненадежных, водящих за нос и читателя, и друг друга) и шесть разрозненных на первый взгляд фрагментов одной картины. Элтанг пишет одновременно плутовской, философский, психологический и детективный роман. «Радин» — роман о художниках и галеристах, но не только.
Во время вернисажа на мосту Аррабида автор картин надевает красный свитер и бросается в реку. Самоубийство поражает собравшихся, но подобно тому как совы не то, чем кажутся, и оно оказывается чем-то иным. Чем — предстоит выяснить Радину, писателю, выдающему себя за частного детектива. А заодно разобраться в себе: это зачастую сложнее, чем раскрыть преступление.
«Картахена» представляет собой неявную пару к «Радину», это дилогия. Романы, впрочем, сюжетно напрямую не связаны, но чтение их с небольшим временным зазором откроет читателю множество дополнительных смыслов, намеков, пасхалок.
Действие романа «Картахена» разворачиваются на Итальянском побережье, в бывшем отеле, а ныне пансионе для пожилых господ «Бриатико», где за последние годы произошли целых четыре убийства. «Катрахена» — роман о «мертвой стоячей воде памяти». Писатель Маркус Фиддл (впрочем, это, конечно же, псевдоним, иначе Элтанг не была бы самой собой) бежит в «Бриатико» от любовной драмы, пытается забыть и избыть в себе это прошлое и заодно закончить книгу. Кроме него свои истории в романе рассказывают юная девушка Петра, устроившаяся в пансионат процедурной сестрой, чтобы найти убийцу своего брата, Садовник, который только прозван Садовником, а вообще он пианист в «Бриатико», который никаким пианистом на самом деле не является, блогер flautista_libico — оставленный не у дел наследник пансиона, который мстит своим обидчикам, и комиссар полиции, который скрывает и подделывает улики вместо того, чтобы раскрывать преступления. «В этом отеле всё выглядит не так, как есть на самом деле».
Уже само название этого сборника короткой прозы очень летнее. Точка росы — температура воздуха, при которой содержащийся в нем пар начинает конденсироваться в росу. Читаешь — и на ум невольно приходят картины летнего утра и влажной травы под ногами. Эта малая проза Иличевского — одновременно и стихи в прозе, и эссе, и рассказы. Это окружающий нас мир во всём своём многообразии: поднимаемые в рассказах темы — большие, но исполнены они со всеми присущими автору лиризмом и мечтательностью.
Рассказы писались в разные годы и в разном настроении, и потому чувства, главенствующие в них, очень разные. Здесь и ностальгия, и меланхолия, и радость, и страх. В итоге создаётся уникальная, тягучая, мерцающая вселенная текстов Иличевского, которую трудно спутать с чьей-то ещё.
В первой своей тюремной книге Дед подводит промежуточные итоги, пока вода памяти не размыла то важное, чем он хочет поделиться: воспоминаниями о местах и людях, беспощадностью к себе самому и той искренностью, которой никогда не добиться ни одному из многочисленных его апологетов. География этой книги обширна и объединена водными артериями разных стран и континентов. Вода смывает всё, в одну воду войти дважды нельзя, а вот в омут памяти — получается. Сам Лимонов пишет в предисловии:
«„Книга Воды“ — это о водах жизни, потому намеренно смешаны ее эпизоды, как смешаны воспоминания памяти, или предметы несутся в воде. Перед тобой, читатель, — оригинальная книга воспоминаний. А так как мои наклонности всегда были двойственны — я с ранних лет проявил себя и как Дон-Жуан или Казанова, одновременно преследуя будущее солдата и революционера (ориентируясь на Бакунина и Че Гевару), то и результат получился двойственным: перед тобой смесь „Боливийского дневника“ с „Воспоминаниями Казановы“.»
Петрушевская как никто умеет привносить волшебное в бытовое и повседневное. В этот сборник вошли сказки со счастливым концом и двойной адресацией: детям с удовольствием слушают истории, взрослые считывают вторые и третьи слои. В прозе Петрушевской сказкой притворяется наша жизнь. Волшебство в её историях не отменяет реализм, а наоборот словно усиливает его, оттеняет и обогащает. Это не магический реализм и не фэнтези, это детское и романтическое двоемирие, существующее в сознании неразрывно. Это мир детской игры во повседневной реальности — такой удивительный, что иногда даже пугающий. Но в основном веселый. Сборник «Королева Лир» — истории о принцах и принцессах, королях и королевах, которые живут в своём некотором царстве, и мы понятия не имеем, как к ним попасть. До тех пор, пока не столкнемся с ними у подъезда или в очереди в кассу.
Роман «Тобол» рассказывает о петровском периоде в истории Сибири. В этих двух томах — «Много званых» и «Мало избранных» — огромное, на первый взгляд, почти неподъемное, количество сюжетных линий и действующих лиц. Калейдоскоп ярких сюжетов выстраивается на основе подлинных событий сибирской истории, и очень многие персонажи — реальные люди, о которых написаны научные исследования. Пленный шведский офицер составляет карту Оби, митрополит ищет идола в ермаковой кольчуге, беглые раскольники готовятся к самосожжению — каждая из этих историй могла бы лечь в основу как минимум повести, но Иванов заваривает настолько крепкий бульон, что он уже перестает быть бульоном и превращается в фюме. Всем любителям напряженной, динамичной, увлекательной исторической прозы читать обязательно.
Главная постмодернистская сага русской литературы, не издававшаяся двадцать лет. Первый том вышел в 1999 году, второй — в 2002. Это книга, переключающая сознание в новые регистры, не бред (как некоторые поспешили заметить, толком не разобравшись), но тщательнейшая рефлексия и фиксация бреда, уникальная работа с коллективным бессознательным. Авторы, основатели арт-группы «Инспекция Медицинская герменевтика»«, работают, с одной стороны, с пластом истории Великой Отечественной войны и ее отражением в массовом сознании, а с другой — с огромным фольклорным комплексом.
«Мифогенная любовь каст» — уникальный пример перехода эстетского концептуального текста в мейнстрим. Противостояние мира и войны здесь выводится за пределы конкретного исторического периода и приобретает предельно общие черты. Парторг Дунаев после контузии в первые дни Великой Отечественной войны переходит в иное, фольклорное измерение, где происходит примерно то же самое, что в нашем, только воюют персонажи народных сказок (одним из них становится сам Дунаев) с героями сказок литературных во главе с Карлсоном. По Пепперштейну и Ануфриеву, границы между мирами проницаемы — и именно это и рождает уникальную вселенную «Мифогенной любви каст».
