Как смотрят кино в Южной Калифорнии

Кинематографисты смотрят фильмы не так, как простые зрители. Они обращают внимание на то, что ускользает от нашего взгляда, но именно в этих незаметных вещах и заключается магия кино.

Авторы культовой книги «Как работают над сценарием в Южной Калифорнии» — сценаристы, режиссёры и педагоги Дэвид Говард, Эдвард Мабли и режиссёр и Франтишек Даниэль — написали не просто очередной учебник для сценаристов. Это такой многоплановый труд, который будет интересно читать и профессиональным киношникам и — главное — зрителям, не работающим в кино.

Мы выбрали пять фильмов (это было непросто, но про всё не расскажешь) и несколько любопытных вещей, на которые вы наверняка не обращали внимания.

Инопланетянин (E. T.), 1982

Сценарий: Мелисса Мэттисон
Режиссёр: Стивен Спилберг

Одна из наиболее интересных и важных визуальных находок режиссёра — показать мир с высоты детских глаз. Такое видение по-своему интерпретирует для нас историю; камера (вернее, человек, который ей управляет) показывает лишь то, что считает нужным нам рассказать. Это сделано для того, чтобы взрослые, появляющиеся в фильме — всё, кроме Мамы — не становились реальными людьми, отдельными персонажами, а воспринимались бы как явление или противодействующая угрожающая сила.

В джазе только девушки, 1959

Сценарий: Билли Уайлдер и И. А. Л. Даймонд
по рассказу Р. Торена и М. Логана
Режиссёр: Билли Уайлдер

Обратите внимание на мастерский приём использования диалогов в фильме — например, момент в поезде, когда Джерри увлечён Душечкой, и Джо в попытке вразумить друга советует ему почаще повторять себе «Я девушка, я девушка...» Мы возвращаемся к этим словам снова, когда Джерри, сидя на полке в окружении женщин, судорожно повторяет их. А уже в третьем акте фильма повторяется то же, но в видоизменённой форме: Дафна приняла предложение Осугуда, и теперь Джерри повторяет себе: «Я мужчина, я мужчина...» Эта прекрасная комическая находка сценаристов создаёт единство сюжета. Другой пример: Душечка рассказывает о своём отце: «Он кондуктор... на линии Балтимор — Огайо», — а когда она желает произвести впечатление на Джуниора, притворившись девушкой из обеспеченной семьи, говорит, что её отец занимается железными дорогами: «Вложил деньги в линию Балтимор — Огайо».

Четыреста ударов, 1959

Сценарий: Франсуа Трюффо и Марсель Мусси
Режиссёр: Франсуа Трюффо

Здесь хорошо продумано всё, от концепции в целом до отдельных кадров. В обыденной жизни Антуана много проблем, потому мы часто видим его в неприглядной обстановке: его ставят в угол, ему приходится поджимать ноги, чтобы уместиться на малюсенькой кушетке в коридоре, над которой в обычное время нависает складной столик. Когда они с Рене прогуливают, они попадают в куда более приятные места — и это намёк, что Антуан чувствует себя счастливым, бродя кругами без определённой цели. Когда Антуан оказывается предоставленным самому себе, вокруг него нет никаких ограничений; а вот оказавшись пойманным на краже, его ведут куда-то всё вниз и вниз по бесконечным узким коридорам, похожим на лабиринт, и сажают в крошечную клетку. Когда он убегает из исправительного центра, его путь лежит через просторные поля прямо к необъятному берегу моря.

Энни Холл, 1977

Сценарий: Вуди Аллен и Маршалл Брикмен
Режиссёр: Вуди Аллен

В «Энни Холл» множество удачных режиссёрских ходов и запоминающихся сцен. Но, пожалуй, самая важная находка режиссера заключается в том, как буквально в этой истории выражается внутренний мир Элви.

Выражение внутреннего мира героя — актуальная проблема для режиссёров во все времена: как показать зрителю, что думают и чувствуют персонажи? Чаще всего действия героев говорят сами за себя, т. е. их поступки отображают чувства и образ мыслей независимо от того, что они произносят.

К этому же способу Аллен прибегает и в «Энни Холл», но куда чаще он воплощает на экране состояние души Элви. Опрос прохожих на улице или Маршал Маклюен — это примеры материализации фантазий и чувств Элви, как и прямое обращение к зрителям, и путешествия в его прошлое и прошлое Энни. С помощью таких съёмок режиссёр вовлекает зрителей во внутренний мир героя, из простых наблюдателей мы становимся участниками.

Самое интересное — у вас в почте.
Подпишитесь на рассылки со скидками и авторскими текстами о новинках.

Заполняя эту форму, вы подтверждаете, что ознакомились с Правилами сайта, и даете согласие на обработку персональных данных.

Система защиты reCAPTCHA используется в соответствии с Политиками и Правилами использования Google.

Спасибо за подписку!

Но подобные приёмы не были бы уместны в других фильмах. К тому же, избрав такой оригинальный способ повествования, Аллен был вынужден решить и другую проблему — заставить зрителей принять такую манеру рассказывания.

Когда задуманное режиссёром реализуется удачно, то фильм производит великолепное впечатление на аудиторию. Но стоит лишь немного ошибиться, а это, к сожалению, случается часто, и зрители фигурально, если не буквально, повалят из кинозалов.

Бриллиантовая рука, 1968

Сценарий: Леонид Гайдай, Яков Костюковский, Морис Слободской
Режиссёр: Леонид Гайдай

Подобно красоте, правдоподобие тоже возникает в глазах смотрящего. И поверят ли зрители происходящему на экране, зависит от создателей фильма.

«Поверят» — вовсе не означает, что они решат, будто перед ними реальная история про реально существующих людей. С самого начала нас приводят в мир, который живёт по своим законам, определяющим, что есть «реальное» и что реалистичное. С самого начала, в сценах с планом контрабандистов, дочкой Сени и диалогом с турецкой проституткой нам показывают свой, особый мир и предлагают в него поверить. Как только мы это делаем, все события кинофильма оказываются вполне достоверными внутри этого мира.

Разумеется, всё в нём кажется придуманным (в лучшем смысле этого слова), однако в происходящем есть своя внутренняя логика. Поскольку мы понимаем, чего хочет Сеня, его действия кажутся нам логичными: он поступает так, как велят люди из милиции, боится за себя — правда, часто пугается не тех, кого следовало бы, он принимает пистолет, заряженный холостыми патронами, чтобы можно было хотя бы припугнуть, он желает ехать к жене и детям, когда они его покидают. Планы Геннадия и Лелика отчего-то не кажутся такими уж убедительными даже на первый взгляд. Они слишком сложны, цели их не очень ясны — но судя по тому, что мы с самого начала узнаём о контрабандистах, вполне соответствуют логике их мыслей, так что у зрителя не будет соблазна сказать «я так и знал». Просто все герои действуют сообразно своему характеру.