Рассказывать о хороших книгах и оберегать от плохих: Егор Михайлов о Telegram, работе в «Афише Daily» и литературной критике

Егор Михайлов проделал удивительный путь от блогера до редактора «Афиши Daily». Обычно он выступает в роли интервьюера, но на этот раз мы перевернули всё с ног на голову и поговорили с ним сами. О редакционной кухне, современной литературе, будущем книг, встречах по обложке и других не менее волнующих вещах читайте в нашем эксклюзивном интервью.

Редакция «Афиши Daily» находится в Москве, а ты в Новосибирске. Расскажи про свою работу. Чем ты занимаешься в «Афише Daily»? Как строится процесс, когда редакция там, а ты здесь?

В «Афише Daily» я руковожу половиной раздела под названием «Мозг» — той, что про книги, театр и искусство. Есть ещё часть про высокие технологии и мессенджеры — ею руководит мой коллега Николай Удинцев. Я работаю семь месяцев, и за это время провёл в редакции всего один день, когда приезжал в Москву. Всё остальное время работаю дома или в кафе каком-нибудь. Всё, что мне нужно делать, на 99% достижимо таким образом. Люди, с которыми я контактирую как редактор, живут в диапазоне от Питера до Владивостока, кое-кого из них я ни разу не видел в лицо.

В работе вне офиса есть свои минусы, конечно: я, например, не могу пойти на события, которые происходят в Москве. Второе — в «Афише Daily» работают очень классные ребята, с которыми вживую я общался очень мало, а был бы рад проводить с ними больше времени. Ну и, конечно, разница часовых поясов. Я работаю в 4 часах от московского времени. Если рабочий день в редакции заканчивается примерно в 18:00–20:00, то у меня это 22:00–00:00. Плюс — в том, что я просыпаюсь, завтракаю, читаю книги, разбираю почту, и когда коллеги в Москве только приходят на работу, у меня уже много чего готово. Вообще, удалённая работа — это возможность работать в своём режиме. А это значит, что работаю я всегда, иногда просто заставляя себя отложить ноутбук и прогуляться или побездельничать.

Расскажи, как журналист выбирает, про какую книгу написать?

Я наладил взаимоотношения с большинством крупных издательств нашей необъятной страны и с некоторыми мелкими. Издательства мне присылают письма о том, что у них выходит. Некоторые ленятся, им я пишу сам. Мне присылают книги, обложки, и я складирую их у себя на компьютере. Я переименовываю файлы так, чтобы в названии было количество страниц, имя автора и название книги. Количество страниц — это важно. Понятно, что книга ценна не объёмом, но иногда бывает, что тебе нужно быстро что-то посмотреть, и ты видишь: «О, есть книги, в которых не 900 страниц, а 200». Это помогает распределить время: понятно, что можно быстро прочитать, а на что нужно потратить несколько дней. Половину книг я в итоге так и не открываю, большую часть просматриваю, что-то читаю внимательно.

Выбор происходит по-разному. Например, выходит новая Ханья Янагихара — это автор, про которого необходимо написать. Помимо авторов есть важные темы, иногда обращаю внимание на обложки.

То есть по обложке ты тоже выбираешь?

Да, конечно. Например, из последнего — я составлял подборку книг, которые выходят летом. Туда вошла книга «Секс». Во-первых, я увидел, что это «Альпина» — одно из двух-трёх издательств, выпускающих научпоп, за который не стыдно. Во-вторых, это Дарья Варламова, соавтор отличной книжки «С ума сойти», за которую получила «Просветитель». И потом я вижу обложку — и это, ребята, одна из самых смелых вещей в этом году. Понятно, что по обложке не судят. Но она может стать одной из причин, по которым я понимаю, что книгу буду читать.

Конечно, я не мог прочитать целиком все те 23 книги, которые подбирал — тем более что большинство из них выйдут только через пару месяцев. Две из них я прочитал, о некоторых имею хорошее представление, о некоторых — так себе представление, но прежде чем включить их в список, я навёл справки, почитал рецензии, полистал тексты, если они есть, посмотрел, кто автор.

Если я пишу рецензию, то, понятно, делаю это по книге, которую читал. Как правило, если пишешь о книге, которую не читал, это сразу видно. Хотя есть люди, которые могут прикидываться, а я не могу.

Расскажи про свой Telegram-канал. Каково вести его во времена блокировок?

Мой канал называется «Литература и жизнь». Я его завёл, когда Telegram только-только появился. Так получилось, что я вскочил на подножку поезда хайпа, как раз очень вовремя, за чуть-чуть до того, как все начали делать каналы.

Вначале это было место, куда я скидывал ссылки для себя. Первый пост я помню очень хорошо: тогда умер Умберто Эко, и Галина Юзефович в «Медузе» (внесена в реестр иностранных агентов) написала статью-посвящение. Я запостил ссылку на статью в свой канал, чтобы не забыть прочитать. Прочитал, правда, только через полгода. Так или иначе, это была штука для друзей и знакомых. Потом я познакомился с ребятами, которые вели другие каналы, — например, в какой-то момент мне помог Паша Фёдоров, автор канала «Паша и его прокрастинация». Я, в свою очередь, когда вижу классный канал, тоже рассказываю о нём, принципиально отказываясь от рекламы. В раскрутку канала я не вкладывал ни копейки, просто рассказывал о нём людям и старался делать так, чтобы люди тоже о нём рассказывали. Сейчас там около 9000 подписчиков. По меркам Telegram это «ну, так». Есть каналы популярнее, в том числе и книжные.

Какие Telegram-каналы ты бы порекомендовал?

Анастасия Завозова, канал «Толще твиттера». Это переводчица «Щегла», специалист по зарубежной литературе, по её вкусу можно сверяться как по камертону. Прекрасный канал Юрия Сапрыкина «Записи и выписки». Очень хороший канал «Белый шум» Алексея Поляринова, переводчика и писателя — его дебютный роман выходит летом.

Что дал тебе Telegram?

Через него меня начали узнавать, через него ко мне пришли люди, которые стали заказывать большие тексты в СМИ, в ту же «Афишу Daily». Игорь Кириенков, который вёл рубрику «Мозг» и которого я полгода назад сменил на этом нелёгком посту, собственно, когда-то именно через Telegram ко мне и обратился, за что я ему очень благодарен.

Работа в «Афише» — это два-три десятка текстов, которые я выпускаю сам, и часть из них я готовлю вместе с другими людьми. Это ужасно приятный и многое дающий мне труд, который занимает много времени, поэтому в Telegram я стал писать меньше. Блокировки не сильно на это повлияли. Сейчас я, чтобы как-то подстегнуть самого себя, начал делать свою рассылку. Не знаю, что получится, но хочу попробовать.

Telegram выстрелил в прошлом году, а сейчас там стало немного шумновато, он потерял значительную часть своей уютности, но это нормально. Такие вещи загораются, потом долго тлеют. Может быть, у Telegram будет второе дыхание, кто знает.

За последние несколько лет появилось много новых книжных проектов: «Полка», «Горький», журнал «Носорог», независимые издательства. Как ты считаешь, это такое возрождение любви к чтению или предсмертная агония, попытка сделать литературу снова модной?

Смерть книг — явление, которое мы наблюдаем на протяжении 3000 лет, они все умирают и умирают, но всё никак не умрут. Мне тоже интересно, почему в последние 2–4 года чудовищно много стали говорить про книги? У меня есть конкретный пример — в прошлом году я учился в Школе культурной журналистики. Это лучшее, что может произойти с человеком в возрасте до 30 лет, пишущим про культуру в России. Так вот, когда люди поступают в ШКЖ, они говорят: «Я хочу писать про кино, про театр, про что-то ещё», из этого формируется учебная программа. В предыдущие годы было 1–2 человека в каждом наборе (из 25 человек), которые хотели писать о книгах. В прошлом году их стало 6. Почему? Откуда взялись эти люди?

Ведь мы, с одной стороны, смеёмся над смертью книги, а с другой — предвкушаем её. Хотя, конечно же, вряд ли это случится на нашем веку.

Сейчас вокруг куча вещей, из-за которых сложно сосредоточиться, мы постоянно отвлекаемся, везде какие-то баннеры, видео на YouTube, котики, телефон с оповещениями. И человек, мне кажется, в какой-то момент от этого устаёт, ему хочется чего-то более основательного.

Вот почему пару лет назад популярными стали становиться огромные романы, тот же «Щегол», например. Если вспомнить Джоан Роулинг, её первую книгу издательства заворачивали со словами: «Вы что, 10-летние дети никогда не прочитают такую толстую книгу!» А ведь это была ещё самая тоненькая книжка из всей серии.

Текстам в интернете часто не хватает авторитетности. Даже если люди этого не понимают, они это чувствуют. Книги тоже могут врать, могут быть плохо написаны, плохо изданы, но в целом уровень доверия к ним всё равно выше. Моя работа — рассказывать о хороших книгах и оберегать от плохих. Я чуть-чуть, одним пальчиком стараюсь поддерживать авторитетность книги как институции. Понятно, что лично я мало что сделаю, но нас таких много и, возможно, что-то меняется в лучшую сторону.

Если говорить о научно-популярной литературе, то книги — это вложение в собственное образование, причём недорогое. Ты сам выбираешь, сколько времени тратить на него, сам выбираешь, куда расползаются щупальца твоих интересов. В общем, книги никуда не уйдут.

Из того, что ты недавно прочитал, что тебе больше всего понравилось, что впечатлило?

Во-первых, я получил огромное удовольствие от автобиографии Оззи Осборна, она называется «Всё, что мне удалось вспомнить». В ней человек, измученный всеми видами наркотиков, пытается припомнить хоть что-нибудь. Я не поклонник Black Sabbath, мне предложили почитать, и это оказалось потрясающим чтением! Этот человек, который пережил очень много, натворил глупостей, не всегда вёл себя хорошо, чуть не сгубил себя несколько раз, но при этом сумел прожить довольно долгую жизнь, записать несколько отличных альбомов. У него прекрасная жена и дети. И это какая-то очень добрая книжка, в которой он просто пишет: «А вот тут я делал это, а здесь это, ну ребята, этим я не горжусь, не повторяйте моих ошибок». Это на удивление спокойная, хорошая книга о человеке, который живёт неровную жизнь. Её стоит прочитать всем, независимо от интереса к металлу.

Мне очень понравилась книга Глуховского (внесен в реестр иностранных агентов) «Текст», она вышла в прошлом году, но я добрался до неё совсем недавно. С одной стороны, книга очень броская, на российском материале, злободневная, с другой стороны, она очень легко переносится на другой язык и другую культуру — собственно, она уже переведена на несколько языков. Потому что эта книга и про технологии, и про человеческие взаимоотношения. Человек из другой страны легко поймёт, почему она хороша.

Невозможно не сказать два слова про Алексея Сальникова, который только что получил «Нацбест» за книгу «Петровы в гриппе и вокруг него». У него недавно вышла книга «Отдел», она совсем другая. Всё, что про обе эти книги говорят хорошего, — правда, все, что про них говорят плохого, — чудовищное враньё. Я представляю, как его книга может кому-то не понравиться, но не представляю, чтобы она кому-то показалась неинтересной.

Прекрасная «Воля и самоконтроль» Ирины Якутенко. Это книга про то, как слаб и безволен человек и что ему с этим делать. Плюс она написана человеком, который сам себе признаётся, что самоконтроля у неё нет, воля слабая и надо что-то с этим делать. Основная мысль книги в том, что не нужно себя за это бранить, не нужно говорить «соберись, тряпка», а нужно просто дружить со слабостями своего организма и использовать их себе во благо. Например, если тебе свойственна прокрастинация, то не нужно пытаться не прокрастинировать, а нужно учиться как-то с этим жить.

И напоследок пусть будет книга Джулиана Барнса «Одна история». Джулиан Барнс — заслуженный британский автор, и «Одна история» — это немножечко такой британский Тургенев. У Тургенева есть маленькая повесть, которая называется «Первая любовь». И вот «Одна история» — это такая «Первая любовь» на британском материале, очень тонкая. Это роман, на первый взгляд просто написанный, но очень сложно придуманный, роман о любви, об ответственности, о том, как человек совершает ошибки, как принимает ошибки других, как живёт со всем тем, что происходит в его жизни. Сложно объяснять, но это действительно одна из лучших вещей, которые вышли в последние годы.

Фото: Вера Сальницкая