5 мифов о начале Великой Отечественной, скрывающих реальную картину
Расхожие представления, как правило, ошибочны, и к роковой дате 22 июня 1941 года это имеет прямое отношение. Нет, пожалуй, более мифологизированного, а стало быть, непонятого события советской истории. Остановимся на пяти наиболее распространенных мифах.
1. Поражение 1941 года вызвано тем, что Сталин в 1937-м году расстрелял всех командиров, и в 1941-м дивизиями командовали вчерашние лейтенанты
Репрессии, конечно, нанесли удар по боеспособности Красной армии, но не они стали причиной катастрофы-1941. Хотя бы потому, что в 1937 году в Красной армии было репрессировано 11 034 человека или 8% численности начальствующего состава. В 1938 году — 4523 человека — 2,5%. При этом и без репрессий вакантных командирских должностей в армии было порядка 37 тысяч. Органы своей деятельностью эту статистику не улучшили, но и говорить, что «всех расстреляли», не приходится.
Да, в 1941-м году на многих командных постах оказались люди без опыта. Но произошло это из-за пятикратного роста численности Красной армии за два предвоенных года.
В ней появились управления армий, корпусов: число только стрелковых дивизий выросло с 98 до 229. А если уж говорить об опыте управления войсками в условиях современной маневренной войны, то его и репрессированным командирам взять было неоткуда. Само по себе долгое пребывание на одной должности в мирное время ещё не гарантирует успеха на войне.
2. Разведка неоднократно докладывала Сталину о нападении, а он ей не верил
Эта фраза была бы верна, если бы военные разведчики в мемуарах не забывали уточнить, что разведка неоднократно «меняла свои показания»: до 22 июня Сталину докладывали о семи разных сроках нападения. Все они прошли — война не началась. Новые донесения только сбивали его с толку, поскольку в Москву то сообщали, что на войну с СССР Гитлер решится только после разгрома Англии, то предупреждали, что Гитлер сначала предъявит ультиматум, а потом попытается спровоцировать Москву (отсюда растут ноги приказа «на провокации не поддаваться»).
Главное, ни одного немецкого документа «Барбароссы» заграничной разведке добыть так и не удалось, вся информация базировалась на слухах и обрывках разговоров. Зато в 1960-е многие донесения были придуманы задним числом. Например, знаменитый текст телеграммы Рихарда Зорге от 15 июня «Нападение ожидается рано утром 22 июня по широкому фронту...» — не более чем художественная фантазия.
3. Если бы Сталин в ночь на 22 июня вовремя отдал приказ войскам занять позиции на границе, они остановили бы немцев
Этот тезис обычно иллюстрируют кадрами фильмов о Брестской крепости: немецкая артподготовка накрывает казармы со спящими солдатами. Но это как раз нетипичный пример.
В соседнем Прибалтийском особом военном округе (ПрибОВО) за три дня до войны начали прикрывать государственную границу. Вот, к примеру, свидетельство командира 10-й стрелковой дивизией генерал-майора Фадеева:
«19 июня 1941 года было получено распоряжение о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений».
Это же подтверждают и другие командиры. Помогло это ПрибОВО отразить удар? Да нисколько. Немцы смяли его оборону точно так же, как оборону соседа — Западного особого военного округа. Против каждой советской дивизии, стоящей на границе, они сосредоточили три своих. В итоге на приграничных позициях оказались лишь дислоцированные в непосредственной близости от нее части, но их было мало, так что каждой дивизии приходилось прикрывать участок по 30–40 километров, что в 3–4 раза больше уставного. Такая «тонкая красная линия» была бы быстро прорвана немцами независимо от того, успевали или не успевали наши стрелки занять окопы.
Почему же 48-ю и прочие дивизии не вывели на границу раньше? Потому что только за неделю до начала войны НКВД сумело получить более-менее достоверные данные о нападении, удачно установив прослушку в немецком посольстве в Москве. В результате части в тылу были подняты по тревоге и получили приказ выдвигаться к границе. Кто то успел (так, в Прибалтийском округе оба механизированных корпуса уже к 21 июня заняли отведенные им по плану позиции), но большинство — нет.
«Войну, которая совсем недавно разрушила наш мир, легче было остановить, чем любую другую»
5 книг о второй мировой войне, написанных очевидцами и исследователями
4. На старой границе СССР в 1930-е была построена могучая «линия Сталина», и если бы ее не разоружили в 1940-м, немцы не прошли бы
Эта байка популярна еще с хрущевских времен, и им же, кажется, была запущена: Хрущев отвечал за строительство укрепрайонов на Украине. На самом деле СССР 1920–30-х годов был небогатым государством, у которого к тому же хватало других задач. Поэтому 13 укрепрайонов, построенных до 1939 года на старой границе, были бледной тенью «линии Мажино» (система французских укреплений на границе с Германией), строили их из несортового бетона, без стальной арматуры.
Многие долговременные огневые точки (доты) строили так долго, что к концу строительства они автоматически переходили в разряд «требующих капремонта».
Сегодня эти доты могут произвести впечатление разве что на туристов, но в реальном бою они быстро становились братской могилой для своих гарнизонов: были неграмотно установлены на местности и не выдерживали попадания снаряда корпусной артиллерии. Классическим примером стала судьба Летичевского укрепрайона, занятого отошедшим к нему 13-м стрелковым корпусом. Его укрепления были прорваны немецкой пехотой даже без поддержки танков за один день — 15 июля 1941 года.
5. Если бы не пакт Молотова-Риббентропа, все могло обернуться еще хуже
Из всех мифов этот, пожалуй, самый вредоносный — он не просто затеняет, а переворачивает реальную картину 1941 года с ног на голову. На самом деле СССР выгоднее было вступить в войну с Германией как можно раньше. Именно оттяжка этого момента до июня 1941-го позволила вермахту набрать необходимую динамику, и едва не поставила СССР на грань поражения.